III

– Что вы молчите? – нетерпеливо окликнул он Кириллова уже неподалеку от дома.

– Что вам надо? – ответил тот, чуть не съерзнув с лошади, вскочившей на дыбы.

Ставрогин сдержал себя.

– Я не хотел обидеть этого… дурака, а обидел опять, – проговорил он тихо.

– Да, вы обидели опять, – отрубил Кириллов, – и притом он не дурак.

– Я сделал, однако, всё, что мог.

– Нет.

– Что же надо было сделать?

– Не вызывать.

– Еще снести битье по лицу?

– Да, снести и битье.

– Я начинаю ничего не понимать! – злобно проговорил Ставрогин. – Почему все ждут от меня чего-то, чего от других не ждут? К чему мне переносить то, чего никто не переносит, и напрашиваться на бремена, которых никто не может снести?

– Я думал, вы сами ищете бремени.

– Я ищу бремени?

– Да.

– Вы… это видели?

– Да.

– Это так заметно?

– Да.

Помолчали с минуту. Ставрогин имел очень озабоченный вид, был почти поражен.

– Я потому не стрелял, что не хотел убивать, и больше ничего не было, уверяю вас, – сказал он торопливо и тревожно, как бы оправдываясь.

– Не надо было обижать.

– Как же надо было сделать?

– Надо было убить.

– Вам жаль, что я его не убил?

– Мне ничего не жаль. Я думал, вы хотели убить в самом деле. Не знаете, чего ищете.

– Ищу бремени, – засмеялся Ставрогин.

– Не хотели сами крови, зачем ему давали убивать?

– Если б я не вызвал его, он бы убил меня так, без дуэли.

– Не ваше дело. Может, и не убил бы.

– А только прибил?

– Не ваше дело. Несите бремя. А то нет заслуги.

– Наплевать на вашу заслугу, я ни у кого не ищу ее!

– Я думал, ищете, – ужасно хладнокровно заключил Кириллов.

Въехали во двор дома.

– Хотите ко мне? – предложил Николай Всеволодович.

– Нет, я дома, прощайте. – Он встал с лошади и взял свой ящик под мышку.

– По крайней мере вы-то на меня не сердитесь? – протянул ему руку Ставрогин.

– Нисколько! – воротился Кириллов, чтобы пожать руку. – Если мне легко бремя, потому что от природы, то, может быть, вам труднее бремя, потому что такая природа. Очень нечего стыдиться, а только немного.

– Я знаю, что я ничтожный характер, но я не лезу и в сильные.

– И не лезьте; вы не сильный человек. Приходите пить чай.

Николай Всеволодович вошел к себе сильно смущенный.