Стоит опустелый над сонным прудом,

  Где ивы поникли главой,

На славу Растреллием строенный дом,

  И герб на щите вековой.

Окрестность молчит среди мертвого сна,

На окнах разбитых играет луна.

Сокрытый кустами, в забытом саду

  Тот дом одиноко стоит;

Печально глядится в зацветшем пруду

  С короною дедовский щит…

Никто поклониться ему не придет, –

Забыли потомки свой доблестный род!

В блестящей столице иные из них

  С ничтожной смешались толпой;

Поветрие моды умчало других

  Из родины в мир им чужой.

Там русский от русского края отвык,

Забыл свою веру, забыл свой язык!

Крестьян его бедных наемник гнетет,

  Он властвует ими один;

Его не пугают роптанья сирот…

  Услышит ли их господин?

А если услышит – рукою махнет…

Забыли потомки свой доблестный род!

Лишь старый служитель, тоской удручен,

  Младого владетеля ждет,

И ловит вдали колокольчика звон,

  И ночью с одра привстает…

Напрасно! все тихо средь мертвого сна,

Сквозь окна разбитые смотрит луна,

Сквозь окна разбитые мирно глядит

  На древние стены палат;

Там в рамах узорчатых чинно висит

  Напудренных прадедов ряд.

Их пыль покрывает, и червь их грызет…

Забыли потомки свой доблестный род!