Любезен был ему Страбон и Плиний,

Горация он знал до тошноты

И, что у нас так редко видишь ныне,

Высоко чтил художества цветы,

Причем закон волнообразных линий

Мне поставлял условьем красоты,

А чтоб система не пропала праздно,

Он сам и ел и пил волнообразно.