Однажды пред камином на диване

Андрей сидел и думал о былом.

(Он жил тогда в Италии, в Милане.)

Андрей на чай в один «приятный» дом

Был позван и скучал уже заране…

Его хозяйка в комнату с письмом

Вошла… «Рука Дуняши!», – закричал он. –

И вот что, содрогаясь, прочитал он:

«Признайтесь… Вы письма не ждали

Так поздно и в такую даль?

Вам прежних радостей не жаль?

Быть может, новые печали

Сменили прежнюю печаль.

Иль вам наскучили страданья,

И вы живете не спеша,

И жаждет вечного молчанья

Изнеможенная душа?..

Не возмутили б эти строки

Покоя вашего… меня

Простите вы… мы так далеки…

С того мучительного дня –

Вы помните – прошло так много.

Так много времени, что нас…

Что мы… что я не знаю вас…

Меня вы не судите строго –

Во имя прошлого, Андрей!

Подумайте; среди людей

Живете вы… а я, мой боже!

Всё там же – и кругом всё то же…

Что? грустно вам? или смешно?

Иль совершенно всё равно?

Андрей, послушайте: когда-то

Мы жили долго вместе… Свято

Я полюбила вас… ко мне

Вы привязались добровольно…

Потом… но мне сознаться больно,

Как мы страдали в тишине.

С тех пор, Андрей, со дня прощаний,

Хотите знать, как я живу?

Как некогда, в часы свиданий,

Я вас опять к себе зову…

Вот – вы со мной сидите рядом,

Не поднимая головы,

И на меня глядите вы

Тем ласковым и добрым взглядом…

Когда расстались вы со мной,

Я не винила вас. Одной

Заботой – точно, непритворно

Вы были заняты. Тогда

Меня щадили вы… Ну да!

Я благодарна вам, бесспорно.

Я верю – грустно было вам;

Не притворялись вы лукаво;

Вы в целый год успели к нам

Привыкнуть; жертва ваша, право,

Достойна громкой похвалы…

Да; без сомненья: люди злы –

Все малодушны, все коварны

И до конца неблагодарны…

Вам должно было ехать… я

Согласна… но как вы спешили!

Нет, нет, меня вы не любили!

Нет, не любили вы меня!

Ах, если надо мной жестоко

Не насмеялись вы сперва…

Андрей, я чувствую, глубоко

Вас оскорбят мои слова;

Но я живу в такой пустыне…

Но я ношу такой венец –

В моей любви, в моей святыне

Я сомневаюсь, наконец…

Я гибну!.. Крик тоски мятежной

Сорвался с губ моих… Андрей,

Печаль разлуки безнадежной

Сильнее гордости моей…

Я вас люблю… тебя люблю я…

Ты знаешь это… ты… Поверь,

Навек, мучительно тоскуя,

С тобой простилась я теперь.

Я плачу. Да; ты благороден,

Андрей, ты силен и свободен;

Ты позабыть себя готов.

Из видов низких и корыстных

Ты не наложишь ненавистных,

Хоть позолоченных оков.

О да! Когда перед томленьем

Разлуки, в робкой тишине,

С немым и страшным упоеньем

Тебе вверялась я вполне,

Я поняла твое молчанье…

Я покорилась… От тебя

Я приняла тогда страданье,

Как дар, безропотно, любя…

Я не могла тебе не верить –

Тебе не верить, боже мой!

Когда я вся жила тобой…

Но не хочу я лицемерить:

Потом – казалось мне, что ты…

Пустые женские мечты!

Мне совестно… но в извиненье,

Андрей, ты примешь положенье

Мое… Подумай: на кого

Меня ты здесь оставил? скука,

Тоска… не знаешь ничего…

Наедут гости – что́ за мука!

Соседки-сплетницы; сосед

Молчит, сопит во весь обед,

Глотает, давится насильно

Да к ручке подойдет умильно.

С утра ждешь вечера, свечей…

Занятий нету… нет детей…

Книг нету… душно, страшно душно…

Попросишь мужа – равнодушно

Проговорит он: «Погоди,

Зайдет разносчик»… впереди

Всё то же – то же – до могилы…

О господи, пошли мне силы!!!

. . . . .

Но прежде – прежде жизнь моя

Была спокойна… помню я

Себя веселой, безмятежной

Перед домашним очагом…

Какой любовью кроткой, нежной

Тогда дышало всё кругом!

Как были хлопоты, заботы

Хозяйки, легкие работы

В то время сердцу моему,

Сама не знаю почему,

Невыразимо сладки, милы!..

Но мне прошедшего не жаль, –

Тогда ребяческие силы

Щадила строгая печаль…

О, мне, конечно, в наказанье

За гордость послано страданье…

Иль и за то, что в самый час,

Когда я вас узнала – вас,

Я позабылась малодушно,

Дала вам право над собой

И без борьбы перед судьбой

Склонила голову послушно!..

Тогда я сердца своего

Не понимала… для чего

Никто с суровостью мужчины

Меня не спас… я до кончины

Жила бы в «мирной тишине,

Не зная помыслов опасных…»

Я плачу… плачу… Стыдно мне

Тех горьких слез – и слез напрасных!

Кому я жалуюсь? Зачем,

Зачем я плачу? Перед кем?

Кто может выслушать упреки

Мои?… Быть может, эти строки,

Следы горячих слез моих,

Друзьям покажет он лукаво,

На толки праздные чужих

Людей предаст меня?.. Но, право,

С ума схожу я…

   Вот, Андрей

(Теперь мы с вами хладнокровно

Поговорим), как безусловно

Я верю вам. Души моей

Я не скрываю перед вами.

Конечно, знаете вы сами,

Что значит женская печаль…

Я вспомнила, в какую даль

Вас унесло… Мне стало грустно…

И то, что высказать изустно

Я не посмела бы… Меня

Поймете вы! Что делать, я

Не слишком счастлива. Но годы

Пройдут – соста́реюсь… и той

Любви блаженной, той свободы

Мне не захочется самой.

Я перечла свое маранье…

Андрей, не вздумайте в моем

Письме постыдное желанье

Найти… Но, боже мой! о чем

Могла я к вам писать?.. Мне больно,

Я плачу, жалуюсь невольно…

Но легче мне теперь, ясней…

И сердце после долгой битвы

Желает отдыха, молитвы

И бьется медленней… вольней…

Андрей, прощайте. Дайте руку

Не на свиданье – на разлуку.

Судьба!.. Но если в тишине

Та дружба старая случайно

Еще живет… и если тайно

Хоть изредка… вам обо мне,

О стороне родной, далекой,

Приходят мысли… знайте: там!

Есть сердце, полное глубокой

Печалью, преданное вам.

Среди волнений жизни новой

Об участи моей суровой

Вы позабудете… Но вас

Я буду помнить – вечно… вечно…

И в каждый светлый, тихий час

Благодарить вас бесконечно.

Прощайте, добрый, старый друг…

Какое горькое мгновенье!»

Мучительно расстаться вдруг…

Но страшно долгое томленье…

От полноты души моей

На жизнь обильную, святую…

И даже – на любовь иную

Благословляю вас, Андрей!»