На Альбанских горах – что за дьявол такой? –

  Собрались и нависли туманы;

Разгуляться хотят молодецкой грозой,

  Затопить города и поляны.

С африканской степи на широкой груди

  Через море примчал их сирокко;

– Дальше мне не летать, хоть и здесь благодать, –

  Молвил он да вернулся в Марокко.

На Альбанских горах, в башмачках да в очках –

  Вижу – два forestiero[76] гуляют;

Им твердит чичерон[77]: «Здесь родился Катон!»

  Скажут: «Si?»[78], отойдут да зевают.

Хоть они не сыны той смешной стороны.

  Что́ зовут: Inghiltrissa[79], но всё же

«Север – край наш родной, край холодный, сырой» –

  На любой напечатано роже.

Двое их; первый толст; цвет лица – старый холст;

  Кривоног и высокого роста, –

А второй, сибарит, слоем жира облит,

  Как кусочек capretto arrosto[80].

Эх ты, старый вулкан! был ты силен и рьян –

  И сверкал и гремел в свое время;

Но замолк и потух – и под заступ и плуг

  Преклонил ты послушное темя.

За три тысячи лет о тебе вести нет;

  Схоронил ты суровое пламя,

Но проснись, взговори, горным пеплом дохни,

  Разверни ты кровавое знамя.

Для незваных гостей ты себя не жалей,

  Угости их, старик мой, на славу!

И навстречу друзьям по широким холмам

  Покати красногрудую лаву!

О, тогда! господа – оробев и глаза

  Растопырив – куда твои плошки!

Контенанс потеряв, в панталоны…

  Навострят неуклюжие ножки –

Двадцать раз упадут, нос и… разобьют,

  Задыхаясь, не взвидевши света;

И, примчавшись домой, отведут страх такой

  Разве 5-й бутылкой орвьето.